Конец первой части

Часть 2

Глава 9

Добрался я до пастбища уже далеко затемно, если такое слово можно применить к особенностям моего зрения в совокупности со снежной целиной. Солнце село, звезд не видно, легкий сумрак снизивший видимость до полукилометра, да отлично различимые действующие вулканы вдалеке. Чего Фроди пугает меня всякими «дикими охотами»? Суеверия все это…

Вот волки — не суеверия, волки как раз реальность. Хотя какая-то пассивная реальность, что им стоило наброситься на меня вдевятером? Одного-двух я бы, конечно, порубал, тут я уверен, а дальше… Дальше все бы сложилось для меня печально, я парень здравомыслящий, в возможность одному отмахаться от такой стаи верю слабо, это не кино, где герой расшвыривает врагов пачками, это жизнь, где всегда найдется тот, кто этому герою на спину прыгнет.

На пастбище не спали. Вернее, не спал Итун, сидевший как сугроб в своем плаще из козлиной шкуры, и такой же меховой шапке. Рядом, руку протяни, стояло воткнутое в землю копье. Ну да, ну да, формальности соблюдены — раб сидит без оружия, а оно рядом по какой-то случайности. Он сам часом не попаданец? Я думал такое формальное следование законам удел нашего времени?

Усмехнувшись, я под внимательным взглядом старого раба вошел в палатку.

Внутри было тепло. Мерцая, тлел в очаге торф, подсвечивая нехитрое убранство. Фроди лежал на одной из импровизированных то ли нар, то ли кроватей, укрытый шерстяным одеялом и брошенной поверх шкурой, но не спал.

— Не думал, что ты вернешься. По крайней мере сегодня.

— Я и сам так не думал, — выдохнул я, усевшись прям в плаще поверх второй шконки.

Несколько минут мы молчали. Наконец Фроди первым нарушил молчание:

— Что это было, парень? Ты чуть было не пырнул сына хозяина одаля. И пусть он для тебя двоюродный брат, но последствия от этого легче не были бы.

— Довел, мелкий гаденыш… — поморщился я.

— Не такой уж он и мелкий, — хмыкнул Фроди, — покрупнее тебя будет.

— Все одно — мелкий и гаденыш, — с нажимом повторил я, вздохнул. — Извини, Фроди, что-то нервы ни к черту стали.

— Что? — наморщил лоб тот.

— Ах, да… — опомнился я, — прости, кровь в голову ударила.

— Так понятнее, — согласился ночной собеседник, — а то говоришь человеческими словами, кто тебя знает, что хочешь сказать?

В который раз я напомнил себе, что за лексикой надо следить.

— Скажи-ка мне, парень, — в тоне Фроди вдруг прорезались знакомые нотки, — а ты случаем грибами не балуешься?

Ба! Прям моя мать, интересующаяся не начал ли я курить! Подумал с иронией: они часом не родственники?

— Не, Фроди, не балуюсь… — и не удержался, — я ими профессионально занимаюсь!

— Что?!

Пастух чуть было не вскочил с кровати.

— Да успокойся, успокойся, — я выставил, как будто защищаясь руки, — я пошутил! Нет, конечно, никаких грибов я не… употребляю.

— Смотри, пацан, — успокаиваясь произнес старик, — многие через грибы себе горе нашли. Тот же Фритьеф! Думаешь просто так его ярл из дружины выгнал?

— Фритьеф? — теперь уже у меня полезли брови на лоб.

— Зря я тебе это сказал, — проворчал Фроди, — забудь.

— Да как теперь забудешь, — ошарашено пожал плечами я.

— Я тебе не говорил, — отрезал старик, — и у самого Фритьефа лучше не спрашивай, не береди старую рану.

— Хорошо, — согласно кивнул я, — а что не так, с грибами-то?

Старый пастух поворочался на лежбище, пожевал губами.

— Ладно. Только я надеюсь, на твое здравомыслие, понял?

Я кивнул.

— Все равно, не от меня, так от другого услышишь… — проворчал Фроди. — В общем многие юноши, мечтающие поскорее освоить воинское искусство прибегают к отвару из грибов. Только не тех, что шаманы используют для разговора с духами, те особые грибы, обычному орку их пробовать невместно. Но есть похожие на них, вот они дают неутомимость, добавляют сил, изгоняют страх. Иные пьют этот настой чтоб тренироваться успешнее. И правда, — вздохнул старик, — с их помощью орк может больше тренироваться, да и сила приходит быстрее. Только за все надо платить, Асгейр. За это приходится платить разумом.

— Это как?

— Как, как, — вновь перешел на ворчливый тон пастух, — у этих орков появляется боевое безумие, в битве их разум совсем покидает!

— А разве это плохо? — вспомнил я истории про земных берсерков.

— А чего ж хорошего? — удивился старый походник. — Ярость и свирепость это тогда хорошо, когда ты один, а кругом враги: все одно помирать, так хоть побольше с собой прихватишь. Но мы, орки, сражаемся вместе. И под строгим руководством! Строй, дисциплина и порядок побьют любую дикую силу, если все будут действовать сообща! А безумец, лезущий вперед без разбора и сам вскоре погибнет, и своих товарищей подставит!

— А они что, с собой грибы что ли берут? Так не давать им отвара перед боем, и всего-то делов!

— Эх, молодость, молодость, — до меня опять долетел тяжкий вздох, — все то у вас просто! Да вот только любителю грибов отвар свой потом и не нужен. Он как бы в нем уже есть, и стоит такому орку разозлиться, как ярость, замешанная на том отваре застит ему глаза, и все. Ни себя не помнит, ни кого другого не слушает… Потому и не любят таких, и стараются избавиться.

Вот не думал, что от орка, почитай того же викинга услышу такие слова. А как же «северные дикие варвары»? Я мысленно усмехнулся: забыл добавить еще и «грязные». Это при просто маниакальной склонности орков к чистоте тела! Какие-то они… не типичные.

Старик опять заворочался, устраиваясь поудобнее, подтянул одеяло.

— Ладно, Асгейр, иди спать в землянку, утром поговорим, а мне под утро Итуна менять.

— Фроди, хочешь я тоже подежурю?

— Твое дело, парень, рыбу ловить, а стадо нам оставь. Это наша работа.

— Так может я здесь останусь? Ну если что, чтоб сразу на помощь прийти?

— Это место Итуна. А твое всё я в землянке оставил. Иди туда, я там тоже протопил. А если что, ты нас и так услышишь.

Ну и ладно. Вышел, запахнул поплотнее полог, махнул Итуну, и отправился спать в землянку, на другой холм за ручьем.

Утром я проснулся рано, и на удивление бодрый. Эх, планов — громадье! Успевать бы только со всеми.

Начал день с зарядки, форма одежды — голый торс. Штаны и башмаки, конечно, натянул.

Для начала пробежался вокруг луга-пастбища, по верху холма. Верхушка у холма была широкая, пара футбольных полей точно влезет, а может и побольше даже. Не зря такие сеттеры все на перечет, и все в чьем-то пользовании. Навернул два круга в высоком темпе, а под конец еще спустился вниз и с ускорением наверх взбежал. Скользко только!

Затем полная разминка, начиная с шеи и по всем суставам до голеностопа: вращения, растягивания и все, что помнил. Не обязательно чтоб этому кто-то учил, сколько я смог вытянуть из своей памяти, просто поражаюсь! Эх, мне бы какие-нибудь гантельки… А что? Палочка, привязать пару камней, подходящего веса… Ладно, это как-нибудь потом.

Попробовал «бой с тенью» — вспоминая того же Калле (хоть и говнюк, но он то подольше меня с Фритьефом занимается!) представил у себя в руках щит и копье, и попробовал поотрабатывать то, что показывал Хельми. Заметил, как с того холма за мной нет-нет да и поглядывает Фроди. Внимание старого походника заставило работать еще усерднее.

Наконец сбегал к стаду, забрал ведра, набрал полные воды, почти взбежал (почти. Под конец, конечно, шел уже шагом) к себе на холм, разделся полностью и облился ледяной водой под собственные вопли.

Наконец одевшись, свеженький и бодрый притопал к стаду, заодно и ведра вернул.

— Молодец, — заслужил одобрительный кивок пастуха, в глазах Итуна тоже мелькнуло что-то похожее на уважение, — пойдем, поедим.