Только сейчас я разжал пальцы, за моей спиной раздался плеск рухнувшей в воду сетки. Этой рыбе повезло.

— Ну что же ты, пацан, столько добычи упустил, — как бы добродушно улыбнулся Ларс, и шагнул ко мне.

Расслабленно шагнул, широко улыбаясь, не держа в руках оружие… Но я почему-то вспомнил единственную в своей жизни встречу с настоящей гопотой, когда что-то отмечали у одного из одногрупников в Люберцах. Как обычно, не хватило, пошли в ночной ларек всей толпой, типа заодно и проветриться. Нас было человек шесть, их трое. Поинтересовались временем, спросили закурить, ну прям все по классике. Наши напряглись, больно уж соответствующе выглядели ночные визави, и тогда вроде как главный их заводила, с широкой добродушной улыбкой шагнул к Витьку, на тот момент выглядящему из нас самым здоровым, и одновременно самым трезвым. Широко, максимально добродушно улыбаясь и балагуря он шагнул, протягивая правую руку в приветственном жесте, и не меняясь в лице левой коротко засадил Витьке в печень. Благо, потом выяснилось, что просто кулаком.

В мозгу, на ускоренной перемотке крутанули кинопленку с вариантами.

На поясе сакс… Так же улыбаясь шагнуть на встречу, и всадить тому сакс в печень?

С ноги навстречу, а потом сакс?

Принять рукопожатие (орки вроде не ручкаются?) и ловким приемом вывернуть руку?

Я принял самое правильное решение: буксанув башмаками по смерзшейся гальке, так что несколько камешков вылетели из-под подошвы я рванул к навесу, где у меня стояли щит и копье.

— Погоди, Свен, — услышал я за спиной, — так даже интереснее…

Проскользив последний метр перед навесом я схватил прислоненное к стенке оружие. Арбалет? Быстрый взгляд в сторону. Арбалет валялся там, где я его и бросил — на земле, рядом с мостками… Со снятой тетивой! Черт-черт-черт! Проклятье!!!

В мозгу промелькнуло — может попросить Ларса отвернуться на пару минут? Типа: не подглядывай, а то сюрприз не получится… Что это? Я юморю? Значит сознание на грани истерики, забивает шутками страх.

Рывком обернулся. Свен уже прикрылся щитом, копье на изготовку. Улыбающийся Ларс шел впереди. Расслабленный, по-прежнему без оружия в руках, только плащ зачем-то сбросил.

— А он точно здесь один, — довольно произнес толстяк. Правда взгляд его при этом настороженно метался п сторонам.

— Я разве не говорил? Этот пацан никому своего промысла не сдаст. Ибо он что? Он несовершеннолетний. Ведь так? — последний вопрос был адресован мне. Но думаю, был как говориться риторическим.

— Ты же не любишь своего дядечку? — продолжал упиваться своими умозаключениями рваноухий, — Не любишь, об этом все местные бонды судачат. Кинул он тебя, отобрал папашино хозяйство, и сынишке своему передал под управление…

Сука, ну зачем по больному то?

— Вот и не показываешь никому своих рыбных мест, чтоб и это не отняли. Угадал?

Вот ты падла прозорливая!

— Ну иди, иди сюда умник, — прохрипел я, — я тебе кишки то выпущу…

Злость туманила разум, но какой-никакой тренировочный опыт отрезвлял, отбрасывая возникающие в мозгу картинки вариантов. Я не метнул в него копье, пока он вроде бы беззащитный, со щитом за спиной. Я не кинул в него щит как гигантский диск, прием виденный в каком-то из фильмов. Я не бросился на него с воплем, как тогда на Калле. Прикрываясь щитом, как учил Хельми и удерживая копье верхним хватом я медленно пятился.

— Ты смело говоришь, парень, — оценил главарь, покивав головой.

— Давай его уже убьем, Ларс, — подал голос толстяк, — я проголодался, с утра ни крошки во рту, вон как раз рыба на углях, как бы не сгорела.

— Зачем же быть таким жестоким, друг мой? — деланно изумился тот, — Давай малыш по-хорошему? Ты отдашь нам… — он сделал вид что прикидывает, — да в общем-то, ты отдашь нам все! А мы тебя за это не убьем. Обещаю! Понимаю, — он развел руками, — неприятно потерять все, что наживал нелегким трудом, но поверь мне — потерять жизнь еще не приятнее.

— Это вы, суки, обнесли мою землянку?

— А при чем здесь собаки? — не понял оскорбления рваноухий главарь, — И землянка не твоя, — он погрозил мне пальцем, — землянка твоего дядюшки, вот пусть он нам претензии и предъявляет!

— Там была моя рыба! Рыба, которую я уже должен!

— Так бывает, — согласился Ларс, продолжая медленно-медленно подходить, — ты что-то копишь, собираешь, зарабатываешь. А потом приходит тот, кто у тебя это все забирает. Это жизнь пацан, — с видом учителя, объясняющего простые житейские истины проговорил он, — посмотри вокруг. Волки режут овец. Те нагуливают жир, думают прожить на нем всю зиму, а волки приходят и забирают это себе! И жир, и мясо. Потому что такова природа! А ты что, лучше? Посмотри, — он мотнул головой в сторону исходящей паром рыбы, висящей на прутиках над покрывшимися пеплом углями, — рыба тоже нагуливала жирок, а ты ее хоп! И на костер. Потому что тебе надо есть! Потому что ты тоже хищник!..

Монолог вышел длинным, но убаюкать мое внимание Ларс не смог: когда он внезапно, не закончив фразы прыгнул вперед, я был готов. Откуда в его руке появился топор, я не заметил, но успел подставить щит под размазанное движение и вслепую ткнуть копьем, куда-то за него.

И даже попал! Я почувствовал, как копье ткнулось во что-то твердое и тут же отдернул руку назад. Что бывает иначе, Хельми мне объяснил хорошо и не раз. На практике! Наконечник вышел с небольшим сопротивлением, словно он перед этим завяз в чем-то.

— А ты молодец! — радостно, словно хвалил собственного ученика улыбался Ларс, — хорошая реакция, хороший удар!

Он закрывался Фродиным щитом, на коже которого я заметил свежую отметину от копья, легонько помахивая своим топориком.

Кстати! А где мой? Я заскрипел зубами с досады! Топор валялся в глубине навеса… Какой же болван!

— Пропадающие овцы, тоже ваших рук дело?

— Слушай, — удивился Ларс, и я увидел, как за его плечом осклабился Свен, — нам же надо есть!

Но я не дослушал, а нанес сильный удар в виднеющуюся из-под маленького щита переднюю ногу.

— Хороший ход! — отпарировал главарь, успев убрать ногу, и тут же, сокращая дистанцию на обратном движении нанес встречный удар топором.

Бамс! Левую руку вновь тряхнуло, а мне пришлось отступить еще, разрывая дистанцию.

Укол, укол, укол! Я, не давая передышки тут же провел атаку, целясь в голову, снова в ногу, в голову.

От удара в голову Ларс просто увернулся, удар в ногу закрыл щитом, а третий удар отпарировал топором. И тут же с подшага влепил топором по щиту.

Бамс! Отдача в руку, и ее тут же дернуло вперед: Ларс вырвал застрявший в досках щита топор. Если бы я не был готов, щит могло и вырвать.

— А ты неплох! — опять оценил Ларс, — я бы даже сказал, для такого сопляка очень неплох! Половина из тех увальней, что идут в свой первый поход были бы уже покойниками!

— Ларс, кончай зубы заговаривать. Убей его!

— Погоди, мой нетерпеливый друг, — Ларс покачивался на напружиненных ногах, цепко держал меня в прицеле холодных глаз, — пацан еще должен рассказать, где у него деньги! У тебя же должны быть деньги, парень? С такой торговли должен был быть неплохой доход! И я не хочу тут все обшаривать неделю!

— Обломись, дурачок. У меня нет денег…

Новая атака! Правая рука как шток швейной машинки осыпала противника градом уколов, выцеливая то голову, то ногу. Мне бы только ему кровь пустить!

Он отреагировал адекватно, и сорвав дистанцию вновь влепил мне крепкий удар в щит. На этот раз с обратной стороны на миг показался уголок лезвия, а в этом месте отлетела щепка. Я опять отшагнул, возвращая дистанцию.

— Куда же ты их дел? Что-то по тебе не видно, — он выразительно окинул меня взглядом, — да и в землянке я что-то не нашел того, на что можно потратить столько марок.

Ах ты жук! Уже и доход мой прикинул!

— А я очень добрый орк, и часто раздаю свою рыбу даром!

Новый обмен ударам, новая щепка вылетевшая из щита рядом с первой, а я нащупал пятками край мостков.